его одежды, а также разные принадлежности его туалета, безделушки, принадлежавшие Линнею и его семье. Имеются здесь и шелковое желтое пальто, принадлежавшее жене Линнея, и подвенечное платье дочери его из цветной парчи, и даже подтяжки его, которые он носил во время жениховства…
В другом шкафу вы видите перчатки, веера, пряжки от ботинок Линнея, горную палку из испанского тростника, принадлежавшую Линнею; ножи (между прочим, бритва Линнея), ножницы, кольца, цепочки для часов, сургуч и печатки, медали, выбитые в память разных событий, огниво, аспидные дощечки, лупы, очки, и, наконец, дорожную аптечку Линнея с разными бутылочками и пузырьками. Весьма любопытны две круглые маленькие деревянные табакерки, подаренные Линнею королем Адольфом-Фридрихом и им самим выточенные, и также коробка для гребней, поднесенная Линнею Густавом III».
Все это приобреталось в течение долгого времени у наследников великого ученого и у других лиц, собрано и хранится с большим старанием и заботой. Музей дает яркую и полную картину быта шведского городского общества XVIII столетия.
Все здесь наполняет душу чувством благоговения и уважения… и в то же время ощущением какого-то недоумения, неполноты…
Где же рукописи, архивы, гербарии, коллекции? О, верно, они в Хаммарбю, ведь там второй музей — в отдельном домике, который Линней сам построил для редкостей и перед зданием которого в саду летом он читал лекции ученикам-иностранцам. В 1880 году шведское правительство купило имение для музея. Вот там, несомненно, библиотека Линнея и все прочее! В месте паломничества для ботаников всего света.
Грустно писать о том, что это достояние народа шведская корона не удержала в своей стране.
Вспомнить только, сколько монархов Европы звали Линнея к себе, чтобы в их венце сияла новая драгоценная жемчужина. И ученый всегда отказывался покинуть родину: он желал трудиться для нее. Для кого собирались сокровища естественной истории? Для матери Свеа — Швеции. Где и кому могут они принадлежать после его смерти? Конечно, сыну, а он сохранит их для шведов. Так предполагал Линней, но сын его умер сорока лет с небольшим, не обзаведясь еще семьей и наследниками.
Все богатства князя ботаников достались его вдове Саре-Лизе. Что было ей до того, что на руках у нее оказалось национальное достояние. Ее интересовало другое: кто даст наиболее высокую цену за наследство.
«Уж, верно, Упсальский университет не предложит той суммы, которую можно запросить с иностранцев», — размышляла расчетливая женщина.
Нашелся богатый англичанин, желающий приобрести наследство знаменитого Линнея. Дал вдове хорошую цену за гербарий в 19 000 листов — крупнейший в мире, библиотеку в 2500 томов вместе с коллекциями насекомых, камней, рыб, раковин, окаменелостей; он приобрел также неизданные рукописи и весь архив и увез в Англию, где они находятся по настоящее время. В Лондоне было основано в память великого ученого научное общество — «Линнеевское общество», и сокровища, увезенные из Швеции, стали его собственностью.
Рассказывают, что шведский король не знал о готовящейся сделке, потому она и была совершена; что он якобы, узнав о продаже, снарядил корабль в погоню за англичанином, но не догнал его. Судно благополучно достигло берегов Англии, где «таможня с почетом пропустила наследство Линнея без всякого досмотра». Так Швеция не сохранила своего национального достояния.
Есть ли в этом рассказе один чистейший вымысел или с долей правды — не важно. Скорее всего, королю было мало дела до всех этих коллекций и рукописей. Может быть, он сделал какой-то красивый жест, чтобы оправдать себя в глазах просвещенных людей, и прежде всего шведских патриотов. Но сама по себе легенда о корабле, что спешит вслед за увозимыми сокровищами, свидетельствует о конфузе, который испытывали шведы в связи с судьбой линнеевского наследства.
Осенью 1974 года шведские газеты печалились: «Музею Линнея нанесен огромный урон». Грабители похитили немало личных вещей Карла Линнея — две пары золотых часов, кольца, пряжки с бриллиантами, предметы старинной оловянной посуды. Если учесть, что многие из этих вещей не были сфотографированы, то потери просто невозместимы.
…Печаль потери тревожит богиню…
Больше двухсот пятидесяти лет истекло со дня рождения Линнея. Дальность времени и успехи науки, одержанные ею с тех пор, не умаляют его величия. Может быть, именно теперь, отдалившись на известное расстояние, правильнее оценивают его гений. Многое в трудах Линнея отпало, устарело… Многое искажено в последующие годы, но никто не может отнять главного: Линней — это эпоха в истории естествознания, проверенный им итог многовековых исканий в науке долиннеевского периода и фундамент для будущего прогресса.
Иногда имя Линнея связывают только с его известным положением о неизменности видов, об абсолютной целесообразности в строении растений и животных, с учением о постоянстве видов, забывая о прогрессивной стороне его трудов.
Да, безусловно Линней сын своего времени.
Но ведь он готовит почву для будущих исследований, облегчает их — это важно и славно! Его труды по систематике растений и животных, основанные на признаках сходства, помогли ученым задуматься над проблемой происхождения видов. Он первый помещает человека в системе животного мира. С него начиная, всюду широко изучаются флоры и фауны. С него берет начало фенология.
Линней дал классический образ ученого, жертвенное служение которого во имя науки вызывает глубокие симпатии. Жизненный путь его тернист и драматичен, но из всех испытаний он выходил окрепшим умственно и духовно. Все мелкое, оставляющее неприятный осадок, в чертах Линнея временем снимается. Остается главное: труд творческий, увлеченный до романтизма, беззаветный, и это роднит его с нами, советскими людьми, и советской наукой…
Все прогрессивное человечество высоко чтит имя великого шведского натуралиста, страстного борца за науку и укрепление международных научных связей. Вот почему двухсотпятидесятилетие со дня рождения Карла Линнея в 1957 году отмечалось по решению Всемирного Совета Мира.
Линней служил науке, и имя его бессмертно!
Даты жизни князя ботаников
1707, 23 мая — родился в Росхульте.
1716–1721 — учился в низшей грамматической школе в Векшьё.
1724–1727 — учился в гимназии в Векшьё.
1727–1728 — учился в Лундском университете.
1726–1727 — рукопись «О началах ботаники» — первая ботаническая работа.
1728–1735 — учился в Упсальском университете.
1728 — рукопись «Каталог редких растений Скании и Смоландии».
1729 — рукопись о поле у растений.
1732 (с 12 мая по 10 сентября) — путешествие по Лапландии.
1733 — опубликована «Краткая лапландская флора».
1734 — посещение рудников в Фалуне и поездка по провинции Даларна.
1735, 18 февраля — помолвлен с Сарой-Лизой.
1735–1738 — жил за границей; период реформ.
1735, 24 июня — защита докторской диссертации.
1735 —
